Оксана Пушкина: У женщин немало секретов, как соблазнить и удержать мужчину. Например, известная актриса Марлен Дитрих каждое утро вставала на два часа раньше своего любимого, чтобы выглядеть в полном блеске. Но героине сегодняшней истории всё это чуждо. Она убеждена, что идеальные пары лишь те, что совпали душами. Ну а пока в её жизни такой встречи не произошло, она вывела свою формулу счастья.

Людмила Артемьева: Вот сиюминутно и сейчас мы должны желать жить. Очевидно желание. Потому что вначале была мысль, а мысль – это желание захотеть. Потом уже слово, потом уже это, потом уже всё-всё. Так глядишь, да, вот себе и состряпал своё будущее. Так оно начинается с настоящего. Вот жить сейчас, а не мифическим завтра. От этого, поверьте, вы избавитесь от депрессий, комплексов каких-то, ощущения одиночества. Наоборот, вы будете приобретать. А, приобретая, вы научитесь отдавать. А это и есть ваше развитие. Потому что нет в природе понятия «я». Есть понятие «мы».

Оксана Пушкина: После сериала «Таксистка» к заслуженной артистке России Людмиле Артемьевой пришла всенародная любовь. Хотя до этого она 17 лет проработала в легендарном Ленкоме. Впрочем, и сегодня мэтры отечественного кино ее своим вниманием не балуют. Снимается Артемьева, в основном, в телесериалах.

Людмила Артемьева: Не снимаюсь в фильмах Михалкова просто потому, что меня не зовут. Я ему не нужна. Ну, так что же я должна осуждать человека за это? Да дай ему бог здоровья и счастья в личной жизни. Меня зовут какие-то режиссёры. Может быть, они не обладают какими-то навыками режиссёрскими. И до Михалкова им, понимаете, очень далеко. Но они хотят, они любят, прежде всего, свою профессию, меня, и они талантливы в этом. А это дорогого стоит. И поэтому, опять-таки, я иду своей дорогой.

Оксана Пушкина: В начале 60-ых в Германии на свет появилась Людмила Артемьева. Её папа – профессиональный военный. У мамы были хорошие вокальные данные. Ей пророчили большое будущее. Но, она не захотела поступать в консерваторию, потому что в её жизни был еще и спорт. Мама Людмилы была уже кандидатом сборной Украины по лёгкой атлетике. Но, тут она встретила свою судьбу – надёжного, щедрого и очень жизнерадостного человека – будущего отца Людмилы.

Людмила Артемьева: Я очень удивляюсь, как такой человек стал военным. Потому что он совершенно несерьёзный. Т.е. у него такое восприятие мира по-хорошему клоунское. Но он человек, вот, серьезный и во мне это немножко развилось в более конкретную сторону. А он всё равно клоун. Клоун – это значит, мировосприятие открытое. Как мужчина он более сдержан. На фильмы Чаплина невозможно было с ним ходить. Просто невозможно. Мама вообще отсаживалась от нас, делала вид, что она не с нами на последнем ряду. Зажигался свет, она первая вставала, выходила и там, на улице где-то к нам присоединялась. Ей было страшно неловко. Потому что мы гоготали, папа плакал, доставал платок. С детства я помню этот платок.

Оксана Пушкина: Мама Людмилы – всем мамам мама. Каждый шаг её отслеживала: что ребёнок съел, когда чихнул, во что одет. Людмила была обласкана родительской любовью. В доме всегда царила тёплая и добрая атмосфера. И мама, и папа Людмилы были гостеприимными людьми.

Людмила Артемьева: Они организаторы, зачинщики каких-то сабантуев, встреч, каких-то футбольных или баскетбольно-волейбольных баталий – женщины на мужчин, а детвора, как судьи. Это всё время какие-то походы, это невероятное количество вечеринок. Таких, когда все приходили со своими пирогами. Правда, к нам стали всё реже и реже приходить со своим, потому что мама невероятный кулинар.

Оксана Пушкина: Лет пять Людмила Артемьева прожила в Германии. Затем вместе с родителями переехала на Украину, где и пошла в школу. Офицерский ПАЗик, который возил ее из военного городка на занятия в Ужгород постоянно ломался. Тогда Людмила добиралась до школы пешком. А путь был совсем не близким. Мама каждый раз возмущалась: «Надо было остаться дома!» На что Людмила ей отвечала: «Ну, ты же сама говорила, что офицерские дети должны быть сильными».

Людмила Артемьева: Для меня всегда было таким странным ощущением, что же такое – русское офицерство. Папа, как ни странно, невероятно мягкий человек, интеллигентный, умница невероятный. У него два образования. Он как раз и объяснил мне своей жизнью, просто тем, что он есть такой, что такое русское офицерство, что такое золотой фонд русского офицерства. Это вот эти люди, которые преданны безгранично – это не сказать ничего. Это образ мышления, это позитив, это настрой, это жизнь, как жертва. Потому что, бесконечно любя свою жену и свое дитя (я имею в виду себя) – мы никогда не были обделены его любовью. Даже, если его не было рядом, мы всегда это чувствовали. Он и нас положил на этот жертвенник служения Отечеству. Это бесконечные переезды, это городки военные.

Оксана Пушкина: Последствия кочевой жизни Людмилы Артемьевой таковы – куда бы сегодня ни забрасывала ее судьба, она никогда с собой не тащит кучу чемоданов. Всё только самое необходимое. Так поступали ее родители, переезжая с места на место, они, в отличие от других офицерских семей, не паковали мебельные гарнитуры и дефицитные сервизы. Всегда налегке. Правда вот, мама Людмилы обожала уют, и каждое свое новое жилище старалась делать красивым.

Людмила Артемьева: Поэтому мама по местности покупала какие-то керамические, допустим, изделия. Вазы, в основном. Она любила почему-то очень большие вазы, которые от перепада температур (мы меняли часто квартиры) – они начинали «дышать», т.е. «постреливать». Представляете, стоит огромная ваза где-то в пол человеческого роста. И она начинала «постреливать». Со своей акустикой. Это жутковец, на самом деле. И в какой-то момент у папы сдали нервы, он сказал: «Слушайте, она куда-нибудь денется или я ее собственноручно куда-нибудь как-нибудь уж оскверню». Мама, поскольку, это были невероятные по тем временам деньги, ей было жалко, она говорила: «Люсенька, отнеси в школу». И я, значит, перла вот эту вазону. Я сейчас помню преподавательницу математики, которая тоже очень любила керамику невероятно. Она имела несчастье быть с мамой, так сказать, солидарной. И мы, понимая, что только она оценит вот это, мы приволокли ей это в класс. На следующий день она меня вызвала и тихонечко сказала: «Людочка, я очень благодарна вам за этот неповторимый подарок, но она так стучит, что у меня вскакивает класс. Я ее поставлю в коридоре. Ты не обидишься?»

Оксана Пушкина: Школу Людмила Артемьева заканчивала в Львове. Проблем с учёбой у неё не было. И хотя, дети военных не обязаны учить язык той местности, района или страны, где служат их родители, Людмила считала своим долгом освоить украинский. У мамы же украинские корни.

Людмила Артемьева: А что такое учить язык? Значит, писать сочинения, значит, учить грамматику. Это по двенадцать листов я исписывала тетради на украинском языке. Получала четвёрки, пятёрки. Сейчас я это вспоминаю, рассказываю не как хвастовство. А я даже не понимаю, как это вообще получалось. Мне это нравилось. Я всё время писала какие-то сочинения. Они были невероятно банальные, антиискрометные. Но, мне казалось, что это верх совершенства, что это непревзойдённый юмор. Поскольку родители были всегда восторженны, всегда меня поддерживали. Даже, если это было не моё совершенно, не получалось, или я делала что-то неправильно – они всегда восторгались мной. Вот это залог моего успеха. Потому что они всегда говорили мне, что я прекрасна, и я – молодец.

Оксана Пушкина: После школы родители предоставили Людмиле полную свободу выбора. Собственно говоря, они не сомневались, что дочь выберет актёрскую профессию. С детства Людмила кого-то пародировала, разыгрывала и устраивала семейные концерты. Поэтому, когда она сообщила родителям, что стала студенткой Ленинградского музыкального училища при консерватории Римского-Корсакова, они дружно сказали: «Прекрасно!»

Людмила Артемьева: Я училась на эстрадном отделении. Оно было немножечко таким невнятным. В хорошем понимании. У меня получались какие-то пародии. Но, поскольку я занималась этим «макакством» с детства, то для меня это не казалось каким-то достижением. Наоборот мне хотелось выведать, изведать что-то такое, что мне неведомо. Что вот как-то непонятно мне.

Оксана Пушкина: Отучившись два года в Санкт-Петербурге, Людмила поехала в Москву и подала документы в знаменитое Щукинское училище. Некоторое время она жила на два города. Однокурсники предупреждали: «Ни в коем случае никому не рассказывай, что учишься в двух вузах». Но, обманывать Людмила не умела и, наконец, решилась на откровенный разговор с художественным руководителем курса Марианной Тер-Захаровой. Нашла её телефон и позвонила.

Людмила Артемьева: Я ей говорю: «Здравствуйте, это Артемьева». Она говорит: «Кто?». «Это Артемьева. Дело в том, что я уже учусь в Ленинграде, и у меня нет времени ездить. Поэтому либо Вы меня возьмёте... Есть ли смысл вообще мучиться или нет?», - сказала я. Там была такая пауза. Я думаю, ну, всё сейчас положит трубку. И вдруг я слышу: «Обожаю перебежчиков».

Оксана Пушкина: Так закончился Санкт-Петербургский период Людмилы Артемьевой. И азы актёрской профессии она начала постигать у великого педагога Марианны Тер-Захаровой. Профессор, Заслуженный деятель искусств Марианна Рубеновна воспитала немало талантливых учеников: Александр Пороховщиков, Ирина Купченко, Нина Усатова, Валерий Фокин. Эти и многие другие звёзды театра и кино своим успехом во многом обязаны Марианне Тер-Захаровой.

Людмила Артемьева: Надо сказать, что к тому времени она уже практически ничего не видела. И о том, что она абсолютно слепа мы узнали к концу нашего обучения. Она нас любила так, как от своих близких друзей такого не ощущаешь такой отдачи. Мы были её всё. Она набрала детей из провинции. И называла нас «её величество провинция».

Оксана Пушкина: Чудесные студенческие годы запомнились Людмиле Артемьевой и ещё двумя знаменательными событиями – замужеством и рождением дочери. Да и актёрская карьера у неё началась ярко. Закончив Щукинское училище, она была зачислена в легендарный Ленком. Евгений Леонов, Татьяна Пельтцер, Александр Абдулов, Николай Караченцов и другие мастера сцены долгие годы были её партнёрами.

Людмила Артемьева: У меня были роли все второго плана. Но, это специфика Марка Анатольевича Захарова. Он роли второго плана, как конфетку, с любовью такой придумывал, отделывал, как ювелир. Огранивал вот это вот всё. Конечно, грех жаловаться. Поэтому не было бы наверно работы, в которой я не была бы занята. Но, хотелось чего-то большего. Сначала это было неосознанно. Но, надо было пройти вот эту школу чудесную. И актёрский ансамбль, и режиссуру такую странную. Очень странную. Не все её принимают. Я потом только поняла, что не все её принимают, а она была для меня абсолютом.

Оксана Пушкина: О своей судьбе в Ленкоме Людмила Артемьева стала задумываться последние 5 лет из 17-ти, что там проработала. Знаменитый театр и сегодня для неё – родной дом. Но, по ряду причин ей пришлось его покинуть.

Людмила Артемьева: Очередное распределение ролей. Вот, я увидела и поняла: «Так, пора уходить». Не оттого, что: «Ой, фу, недостойные! Я такая, а мне всё недо…». Нет. А, чтобы идти дальше. Сам же Марк Анатольевич рассказывал нам: «Вот, у вас написано актриса театра и кино. А кино – это что?» А при такой дисциплине и при такой самоотдаче обязательно это служение. Театр без каких-то жертв. Может, это пафосно звучит, но, так получается. Все наши семьи, состоявшиеся и распавшиеся – это всё мы кладём вот на эту площадку, получается. Но, мне захотелось узнать, а что же такое кино. И закончить с жертвенностью вообще.

Оксана Пушкина: Из Ленкома Людмила Артемьева ушла фактически в никуда. Кстати, именно в Ленкоме ей присвоили звание Заслуженной артистки России, и именно Ленком похлопотал когда-то о её жилье. Расставшись к тому времени с мужем, Людмила вместе с дочкой переехала в свою небольшую квартирку и начала новую жизнь. Самостоятельную.

Оксана Пушкина: Что в маминых взглядах на жизнь тебе импонирует?

Дочь: Мне импонирует, что нужно радоваться каждому дню. Несмотря ни на что. Не жаловаться никогда. Быть сильной. И быть самостоятельной, ни от кого не зависеть. Вот это – я за.

Людмила Артемьева: У нас есть одна такая шутка всё время такая дурацкая. Я говорю: «Я первая, ты вторая». Не потому, что я главная, а она нет. А потому, что я смеюсь, а она совершенно другая. Она человек более романтический. Свойственен ей жанр мелодрамы. Но, это не значит, что мы не находимся в какой-то гармонии. Пусть, взбалмошная, но всё равно гармония есть какая-то.

Дочь: То есть, мы можем сесть поговорить, посмеяться, поиронизировать. Но, в каких-то таких со стороны кажущихся незначительных диалогах, в них всё-таки рождается какая-то истина и какой-то смысл нашего дальнейшего существования.

Людмила Артемьева: По секрету: я не знаю, что такое быть мамой. Не умею, не понимаю. А вот, поделиться всем тем, что у меня есть. Но, не науськивать на мой какой-то, знаете, уже такой клон. Не растить клон. А с уважением относиться к этой данности невероятной.

Дочь: Я решила сама быть как-то не дочкой Людмилы Артемьевой. Всё-таки, у меня и фамилия другая, мне проще. Меня никто особо и не знает. Поэтому решение пришло, наверно с детства. Я поняла, что, поварившись в этой актёрской каше, я поняла, что всё-таки нужно быть какой-то, не знаю, личностью, может быть и не зависеть ни от кого. Не пользуясь ни чьими фамилиями, именами, наградами.

Оксана Пушкина: Мама это приняла?

Дочь: Да, конечно.

Людмила Артемьева: Актёрские дети такие неприбранные, так скажем. Нас вечно не хватало. Я ей объясняю, что это не её вина. Это моё счастье, что она у меня есть такая. А я уж не знаю, сколь я ей подарок. Сомнительный наверно. Ну, не знаю, надо у неё спрашивать.

Дочь: Я вообще благодарна всевышнему, что у меня такая мама. Некоторые говорят, родителей не выбирают. Я всё-таки считаю, что где-то там наверху наши души, которые ещё только собираются спуститься на землю. Всё-таки мы выбираем ближних, своих родителей.

Оксана Пушкина: Дочь Людмилы Артемьевой Катя по профессии лингвист. Она окончила литературный институт имени Горького. Отделение «художественные переводы с немецкого языка». Сегодня Катя работает в небольшой частной кинокомпании и продолжает искать себя. Ну, а примером для неё является судьба мамы. Непростая, но, на мой взгляд, счастливая. После ухода из Ленкома Артемьева долго не была без работы.

Людмила Артемьева: Вдруг пришла, действительно, какая-то работа. Потому что не было ни агента, который бы занимался. Не было опыта. Но, было желание невероятное. Желание работать, познать что-то. И ни в коем случае никакой ни апатии там, каких-то раздумий: «Что же делать, кормить семью». К тому времени я была, что называется, и за мужичка, и за бабу. Какая-то любовь оберегала меня – и родительская, и моей дочери. Всё это вместе.

Оксана Пушкина: Сериал «Таксистка» буквально перевернул жизнь Людмилы Артемьевой. Её полюбили зрители, её разглядели режиссёры. К ней пришла популярность.

Людмила Артемьева: Я прихожу на пробы до сих пор. Я люблю это делать. Если это не доходит до какого-то маразма. Я считаю, что это профессия моя. Последнее время я прихожу посмотреть на режиссёра, кто снимает. Потому что текст можно адаптировать лучше, хуже – это не важно. А вот, надо, чтобы тебя любили. Такой, какая ты есть. Когда тебя любят, господи, ты всё сделаешь. Даже ломать тебя не надо.

Оксана Пушкина: Что-то изменилось в Людмиле Артемьевой с приходом популярности?

Дочь: Для меня ничего не изменилось. Может быть, кому-то со стороны кажется. У мамы нет такого понятия как «звёздная болезнь». Это вообще не про неё. Она и в метро может проехаться спокойно.

Людмила Артемьева: Одна женщина, даже не знаю, как её звать. Она мне преподнесла урок невероятный. Просто идёт женщина. Думаешь, всё, она тебя узнала. А я иду, несу какую-то картошку, капусту, батон торчит, и руки обрываются. Думаю, допилдурится бы до дома-то уже, господи. А она идёт и что-то там, лапушка, достаёт какую-то бумажку. Думаю, боже мой, да что же это. И она, поравнявшись со мной, говорит: «Будьте любезны, здравствуйте, подпишите мне, пожалуйста». Я стою, значит, в позе Пизы и говорю: «Ну, зачем Вам это? Как это совсем неромантично». Что уже я там несла, я не помню. Я просто пыталась ей объяснить ситуацию. Потом думаю, зачем я объясняю, от этого ещё больше запуталась в словах. Сумки тянут, я стою, довела себя до белого каления и пошла. И вдруг я понимаю, что женщина затихла. Думаю, может, она обиделась. Поворачиваюсь, а у неё, как у клоуна вот так вот слёзы. Вот, она стоит с этой бумажкой и плачет. Молча.

Оксана Пушкина: Этот урок Артемьева запомнила на всю жизнь. Действительно, популярность буквально обрушилась на неё. И ей, невероятно скромному человеку трудно научиться с ней жить. А секрет успеха и популярности Людмилы Артемьевой, на мой взгляд, прост – она работает радостно и с удовольствием.

Людмила Артемьева: Я невероятно стеснительный человек. И моя закрытость – это реакция, которая осталась с детства. У меня очень мало детских фотографий. Родители жалуются до сих пор. То нога моя, потому что я удираю. Я всё время это видела и всё время избегала. Почему – объяснить невозможно. Ну, вот, такое свойство. Почему я выбрала профессию актрисы – тоже непонятно. Знаете, не было ни одной пробы, на которую бы меня не утвердили, о которой потом я бы подумала, как хорошо, что не я. Каждому своё место. Если я куда-то не попадаю, значит, я нелюбима. А это главный критерий. Это может быть известный режиссёр. Я должна быть любима. И тогда даже в дешёвеньком сериальчике... Если ты любим, происходят чудеса.

Дочь: Много таких актёров, ролей, про которые говорят: «Ой, мне так стыдно, я отснялся в какой-то ерунде, нужны были деньги». Я считаю, что одни из последних работ – это порыв душевный. И денег, особенно в наше кризисное время актёры не получают. Я считаю, что душевный какой-то заряд, энергетику – это всё отдалось зрителям. За это не стыдно.

Людмила Артемьева: Как бывает: «Ой, Вы знаете, Вы такая чистюля, бросьте ханжеством заниматься. Кушать захотите и…». Я кушаю хорошо, на аппетит не жалуюсь. У меня вкусные продукты. Да мне мало надо-то, на самом деле. Но, хочется получать удовольствие от времяпрепровождения, потому что жизнь – какой-то миг. Думаешь, мы не виделись 10-15 лет. Уже дети взрослые. Уже дочь – взрослая тётя. И как же это прекрасно. От этого надо получать время, от сиюминутности. А, когда ты думаешь: «Ну, сейчас вот я немножко предам себя, чуть-чуть подхалтурю, а потом вот это вот». А «потом» не придёт. Придёт огромное халтурное противное мерзопакостное «завтра». И тебя будет тошнить, и никто тебе не поможет. Потому что это ты сам такую себе, извините, плошечку такого вот наделал. И вот, кушай теперь.

Дочь: Я считаю, что она наверно и 50-ти процентов не проявила. Я не знаю, от кого и от чего это зависит. От времени, государства или каких-то обстоятельств. Я думаю, что-то такое самое главное она ещё не говорила. Я имею в виду какую-то образ, роль. Это всё ещё впереди.

Оксана Пушкина: Сегодня у Заслуженной артистки России Людмилы Артемьевой нет недостатка в ролях. Кино, театр, телевидение. В какой-то степени, это позволило ей вздохнуть и обеспечить, наконец, нормальную жизнь родителям, дочери и себе. Но, расслабляться она не может – финансовое благополучие близких полностью на её плечах.

Оксана Пушкина: У Вас были в жизни периоды, что открывали холодильник и есть нечего?

Людмила Артемьева: Ну, я не могу сказать, что сейчас живу на широкую ногу. Что у меня дача, яхта, машина, личный шофёр. Что такое «есть нечего?» Если ты купил яблоко, и ты ему рад, тебя это яблоко насытит. Если ты подумал о своих близких просто с теплом, с любовью – всегда найдётся какая-нибудь коврижка, которая доставит им радость и наслаждение. Я помню, допустим, опять-таки, по корням, как к Рождеству обязательно на столе, почему-то мама говорила, это вот, по нашим украинским корням – на столе должно быть не менее двенадцати блюд. И в какие-то непростые времена на столе блюдо заменяла банка килек, кусочек хлеба, луковичка – это тоже считалось блюдом. И, Вы знаете, вкуснее этого я почему-то ничего не помню.

Оксана Пушкина: Вообще у неё бывают минуты слабости?

Дочь: Вы знаете, она это не показывает. В основном, сейчас переживает бабушка. Она плачет постоянно. Мама – нет, она очень сильный человек. Сильный по духу. Слабость никогда не показывает. Это и не нужно.

Оксана Пушкина: Вам знакомо состояние женского одиночества?

Людмила Артемьева: Непросто ответить на этот вопрос. Потому что, если я не вру и говорю, что всегда меня окружали любящие родители, они, слава богу, живы. Обязательно мужчины, которые просто молча, восхищенно давали понять, что мы рядом. Когда у меня есть любящая дочь любимая – как я могу говорить о каком-то женском одиночестве? Понимаете, да? Когда ты один, и ты грустишь, значит, тебе нечем заняться. Всегда есть, о ком подумать или о чём подумать. Если что-то грустит, то душа тебе начинает давать сигналы. И сигналы надо воспринимать, как позывные к действию, а не к оплакиванию чего-то, вчерашнего дня, который прошёл. Как бы он ни был прекрасен или ужасен, он прошёл. И ты приобрёл опыт.

Дочь: Она добилась всего сама. Ей никто не помогал. Более того, было много случаев, когда и предавали. Предавали больно, и тяжело всё это было пережить. Но, человек набрался колоссального опыта, стал более светлым, мудрым. Я это наблюдаю. Со временем мне кажется, что мама даже расцвела.

Оксана Пушкина: Вы готовы ещё родить ребёнка от любимого человека?

Людмила Артемьева: Конечно.

Оксана Пушкина: А профессия?

Людмила Артемьева: А куда она денется профессия? Вот, куда она денется, скажите, пожалуйста? Я всю жизнь пытаюсь понять, что такое – быть артисткой. Что это такое? Со своими комплексами, со своими зажимами и так далее. Её в руках не пощупать.

Оксана Пушкина: Как ты думаешь, она ещё выйдет замуж?

Дочь: Да.

Оксана Пушкина: И ты будешь счастлива?

Дочь: Я буду очень счастлива.

Людмила Артемьева: Ну, вот, есть мужчина, который… Я даже не понимаю, что со мной происходит. Просто он есть, и мне хорошо.

Оксана Пушкина: А Вы готовы ему посвятить свою жизнь, если он попросит этого, если он будет настаивать?

Людмила Артемьева: Наверно, да.

Оксана Пушкина: То есть, Вы живёте с ощущением того, что этот праздник может состояться в Вашей жизни?

Людмила Артемьева: Вы знаете, как ни странно, не думаю об этом. Мне хорошо оттого, что нашёлся этот человек, что он есть. Он, может, даже и не подозревает о том, сколь… Потому что много было всякого разного не то, что обмана, а проб, чтобы не обидеть никого. Все мужчины, которые были, они были всегда искренне любимы. Вот, на тот этап они были со мной рядом. А этот, я даже не знала, что он существует. Я не очень его понимаю. Я его боюсь где-то. Это история моего романа, о котором никто никогда не узнает. А может, и будет какое-то продолжение. Вы узнаете первыми.